Мать «живого Кена» американца Джастина Джедлики опасается, что зависимость от пластической хирургии может рано или поздно убить ее отпрыска. Но советы матери молодой человек не слушает.

Джастин Джедлика ненавидел собственную внешность с рождения. Теперь, после 90 процедур, включая пять ринопластик, имплантацию бицепсов и лифтинг бровей, он все еще не достиг того идеального внешнего вида, на получение которого рассчитывает. А его мать Таня Марсик вспоминает детские годы сына и беспокоится, что он закончит свою жизнь на операционном столе.

«Я теперь рассматриваю старые фотографии Джастина и не могу поверить, что это мой старший сын, — говорит Таня. — У него были совсем другие щеки, густые, черные волосы и милая улыбка. Но он потратил $110 тысяч на силикон, ботокс, подтяжки и всякие прочие процедуры, из-за чего стал похож больше на пластиковую куклу, чем на живого человека.

Он тратил кровно заработанное на создание новой личности, хотя мог бы добиться этого, израсходовав деньги на образование или покупку собственного дома. Еще с детства он рисовал разных героев и говорил мне: «Мамочка, вот этот нос я хочу иметь, и вот эти зубы». Словно новую игрушку выбирал. С годами ненависть к собственной внешности у него достигла апогея. В 15 он уже рисовал линии на лице, подчеркивая, что отрезать, где прибавить, как подтянуть.

Начал с «нового носа» — потратил на операцию деньги, которые я для него скопила к 18-летию. Потом пошли инъекции силикона в щеки, ботокс, губы и подбородок. Денег не осталось, и он работал официантом, чтобы оплачивать счета. Я понимаю, что он хотел вписываться в общество, помешанное на культе красоты. Но как инструктор по фитнесу, я всегда говорила своим клиентам, что им следует тяжело работать над собой для получения результатов. А сын вместе спортзала проходил через имплантацию бицепсов.

Я боюсь, что зависимость от пластической хирургии когда-нибудь убьет его. И следующий поход к хирургу станет для него последним».